С начала прошлого столетия было написано немало трудов о концепции цвета в древности. Что касается Древней Греции, то основная часть исследований основывалась на литературном материале, а именно поэмах Гомера и философских трактатах.
Среди наиболее крупных работ можно выделить книгу У. Глэдстона «Гомер и Гомеровская эпоха» («Homer and the Homeric Age») и исследовательскую работу К. Мюллера-Боре.
Основой причиной споров и расхождений является своеобразная манера передачи цвета в поэмах Гомера. Ее особенность заключается в сравнительно редком упоминании конкретных названий цветов, и характеристике предметов с позиций формы и модальности света и темноты.
У Гомера встречаются лишь два слова, которые обозначают цвет в привычном для современного человека смысле: leukos – белый и melas – черный. Но чаще эти слова являются указанием на нечто светлое и темное.
Белый цвет лучше любого другого отражает свет и таким образом выражает собой парадигму яркости. Черный же является его антиподом. Из анализа текстов поэм видно, что при описании окружающего мира, предпочтение отдавалось таким характеристикам как яркость, блеск, светлота и темнота, а не абстрактному цвету. Это отражается и в небогатом словарном запасе для передачи цвета. По сравнению с современным, он содержал очень мало терминов эквивалентных нашему цветовому тезаурусу. Эта ограниченность и породила две теории о цветоразличении и цветовосприятии у древних греков.
Глэдстон объяснял редкое использование древними греками абстрактных цветовых терминов лишь частичным развитием органов различения цвета. Его точка зрения в некоторой степени совпадала с получившим распространение в XIX веке мнением, что греки как нация страдали одной из форм дальтонизма. Мнение это возникло на основе спекуляций связанных с теорией Дарвина. Но оно, как собственно и предположение Глэдстона, является ошибочным, что в дальнейшем было научно доказано.
Мюллер-Боре, напротив, полагал, что невнимание к абстрактному цвету, это ничто иное как литературный прием и своеобразная черта эпического стиля, а вовсе не проблема физического цветоразличения.
Но обе эти теории могут быть подвергнуты серьезному сомнению. С одной стороны, редкое обращение к цветовому тезаурусу в тех случаях, где, по мнению современного человека, цвет должен играть ведущую роль, объясняется различным восприятием мира, а не физическим дефектом зрения (невозможностью различать цвета). Это отличное от нашего восприятие отражено в философских трудах. С другой стороны, весьма маловероятно, что в момент создания Гомером Илиады и Одиссеи в языке были какие-то другие формы описания цвета, кроме использованных в поэмах. Так как если бы таковые существовали, то они обязательно встретились бы в работах философов, чего не наблюдается.
Возвращаясь к Гомеру, хочу привести несколько интересных примеров терминов, которые тем или иным образом передавали цвет.
Eruthros. Можно определить как красный. Слово это употреблялось только в отношении бронзы, нектара богов и вина. Оно не применялось в отношении крови (что кажется совсем нелогичным, т.к. кровь самая что ни на есть красная). Однако, произошедшие от того же корня глаголы erutho и eruthaino (краснеть) всегда употреблялись в связи с кровью. Сама же кровь описывалась как melas (черный).
Glaukos. Серый или синий. Слово употреблялось в отношении моря и глаз. Так в Илиаде, Патрокл, осуждая отказ Ахиллеса воевать, говорит: «лишь серое море (glauke thalassa) с его крутыми скалами могло породить такого безжалостного как ты». Суровость моря хорошо передается словом серый. Но в виде эпитета употребляемого по отношению к воинствующей Афине, glaukos по-видимому следует понимать как относящееся к жестокому блеску ее глаз.
Polios. Употреблялось в отношении седых волос, моря, железа и светлой окраске волчьей шкуры, из чего можно заключить, что как слово выражающее цвет оно близко к белому.
Porphureos – пурпурный. Применялось по отношению к радуге, окрашенным тканям (одежда, ковры), но также и к бурному морю, волне бушующей реки, крови и смерти.
Ioeides дословно переводится как «подобный фиалке» (сложные слова такого вида достаточно часто применялись Гомером для описания цвета).
Особый интерес представляют труды древнегреческих философов, посвященные цветам. В этих работах раскрывается своеобразная и совершенно непохожая на нашу концепция мироустройства, а, следовательно, и цветовосприятия.
Хочу обратить внимание на разницу между различением и восприятием цвета. Под различением понимается физическая способность отличать один цвет от другого, например, синий от зеленого, а восприятие – это способность понимать и использовать цвет как выразительное средство в живописи, литературе, ораторском и сценическом искусстве.
Возвращаясь к философским работам, ниже привожу некоторые наиболее интересные аспекты цветовых концепций различных философов V-IV в. до н.э.
Демокрит выделял четыре основные цвета: leukon (белый), melan (черный), eruthron (красный) и chloron (желто-зеленый) – остальные цвета получались смешением выше указанных.
Красный + Белый (дает яркость) = Золотой и Бронзовый
Белый (дает яркость) + Черный + Красный = Пурпурный или Красно-пурпурный
Черный + Желто-зеленый = Синий
Пурпурный + Синий = Травянистно-зеленый
Синий + «Огнеподобный» = Индиго
Желто-зеленый + оттенок индиго = Коричневый
Особенностью теории Демокрита является то, что leukon-белый не бледнит смешиваемые с ним цвета, а наоборот придает им яркость и металлический блеск. Chloron может трактоваться и как желтый, и как зеленый, т.к. иногда это слово означает «свежий» в отношении зелени, а иногда используется в отношении мёда.
Перечень цветов Платона схож с перечнем Демокрита, но вводится дополнительное понятие lampron – яркий. Схемы смешивания основных цветов для получения дополнительных выглядят еще более запутанными, чем у Демокрита. Наиболее же интересным является введение понятия яркости и блеска lampron (это же встречается и у Гомера).
Теория Платона гласит, что в различении цвета задействованы «ясный огонь», излучаемый глазами наблюдателя, и огонь, исходящий от предметов. Цвета – это пламя или свет испускаемый предметами. Leukon, eruthron и lampron – это виды излучения, а melan, соответственно, темнота или отсутствие излучения. Результатом взаимодействия всех этих излучений является «единая однородная субстанция между глазом и предметом, по которой передается информация о предмете».
Теория Аристотеля наиболее сложна и запутана из всех. Первостепенным условием зрения по Аристотелю является активированная прозрачная среда, под которой подразумевается, например, воздух при дневном свете. Цвет приводит эту среду в движение, которое мгновенно достигает глаза.
Свет – это «цвет прозрачности», т.е. прозрачной среды. Цвета предметов являются результатом наличия в их телах «прозрачного». Главными цветами являются черный и белый, остальные цвета получаются путем их смешивания. Аристотель приводит перечень из семи цветов: белый, черный, золотисто-зеленый, малиновый, пурпурный, травянисто-зеленый, индиго и говорит, что количество цветов в природе ограничено.
Рассуждения Аристотеля отличаются от остальных теорий тем, что в них, наконец, появляется интерес к цвету как таковому, а не к яркости или блеску. Такое восприятие является для нас более близким и понятным. Но ранний гомеровский период представляет интерес именно своей особой, контрастирующей с современной, позицией восприятия окружающего мира и соответственно его описания.
Заметка написана по материалам из книги С. Фрая «Книга всеобщих заблуждений», и электронных источников:
http://www.library.umass.edu/benson/jbgcalt.html#jbgc2
http://www.psyinst.ru/library.php?part=article&id=1285
Среди наиболее крупных работ можно выделить книгу У. Глэдстона «Гомер и Гомеровская эпоха» («Homer and the Homeric Age») и исследовательскую работу К. Мюллера-Боре.
Основой причиной споров и расхождений является своеобразная манера передачи цвета в поэмах Гомера. Ее особенность заключается в сравнительно редком упоминании конкретных названий цветов, и характеристике предметов с позиций формы и модальности света и темноты.
У Гомера встречаются лишь два слова, которые обозначают цвет в привычном для современного человека смысле: leukos – белый и melas – черный. Но чаще эти слова являются указанием на нечто светлое и темное.
Белый цвет лучше любого другого отражает свет и таким образом выражает собой парадигму яркости. Черный же является его антиподом. Из анализа текстов поэм видно, что при описании окружающего мира, предпочтение отдавалось таким характеристикам как яркость, блеск, светлота и темнота, а не абстрактному цвету. Это отражается и в небогатом словарном запасе для передачи цвета. По сравнению с современным, он содержал очень мало терминов эквивалентных нашему цветовому тезаурусу. Эта ограниченность и породила две теории о цветоразличении и цветовосприятии у древних греков.
Глэдстон объяснял редкое использование древними греками абстрактных цветовых терминов лишь частичным развитием органов различения цвета. Его точка зрения в некоторой степени совпадала с получившим распространение в XIX веке мнением, что греки как нация страдали одной из форм дальтонизма. Мнение это возникло на основе спекуляций связанных с теорией Дарвина. Но оно, как собственно и предположение Глэдстона, является ошибочным, что в дальнейшем было научно доказано.
Мюллер-Боре, напротив, полагал, что невнимание к абстрактному цвету, это ничто иное как литературный прием и своеобразная черта эпического стиля, а вовсе не проблема физического цветоразличения.
Но обе эти теории могут быть подвергнуты серьезному сомнению. С одной стороны, редкое обращение к цветовому тезаурусу в тех случаях, где, по мнению современного человека, цвет должен играть ведущую роль, объясняется различным восприятием мира, а не физическим дефектом зрения (невозможностью различать цвета). Это отличное от нашего восприятие отражено в философских трудах. С другой стороны, весьма маловероятно, что в момент создания Гомером Илиады и Одиссеи в языке были какие-то другие формы описания цвета, кроме использованных в поэмах. Так как если бы таковые существовали, то они обязательно встретились бы в работах философов, чего не наблюдается.
Возвращаясь к Гомеру, хочу привести несколько интересных примеров терминов, которые тем или иным образом передавали цвет.
Eruthros. Можно определить как красный. Слово это употреблялось только в отношении бронзы, нектара богов и вина. Оно не применялось в отношении крови (что кажется совсем нелогичным, т.к. кровь самая что ни на есть красная). Однако, произошедшие от того же корня глаголы erutho и eruthaino (краснеть) всегда употреблялись в связи с кровью. Сама же кровь описывалась как melas (черный).
Glaukos. Серый или синий. Слово употреблялось в отношении моря и глаз. Так в Илиаде, Патрокл, осуждая отказ Ахиллеса воевать, говорит: «лишь серое море (glauke thalassa) с его крутыми скалами могло породить такого безжалостного как ты». Суровость моря хорошо передается словом серый. Но в виде эпитета употребляемого по отношению к воинствующей Афине, glaukos по-видимому следует понимать как относящееся к жестокому блеску ее глаз.
Polios. Употреблялось в отношении седых волос, моря, железа и светлой окраске волчьей шкуры, из чего можно заключить, что как слово выражающее цвет оно близко к белому.
Porphureos – пурпурный. Применялось по отношению к радуге, окрашенным тканям (одежда, ковры), но также и к бурному морю, волне бушующей реки, крови и смерти.
Ioeides дословно переводится как «подобный фиалке» (сложные слова такого вида достаточно часто применялись Гомером для описания цвета).
Особый интерес представляют труды древнегреческих философов, посвященные цветам. В этих работах раскрывается своеобразная и совершенно непохожая на нашу концепция мироустройства, а, следовательно, и цветовосприятия.
Хочу обратить внимание на разницу между различением и восприятием цвета. Под различением понимается физическая способность отличать один цвет от другого, например, синий от зеленого, а восприятие – это способность понимать и использовать цвет как выразительное средство в живописи, литературе, ораторском и сценическом искусстве.
Возвращаясь к философским работам, ниже привожу некоторые наиболее интересные аспекты цветовых концепций различных философов V-IV в. до н.э.
Демокрит выделял четыре основные цвета: leukon (белый), melan (черный), eruthron (красный) и chloron (желто-зеленый) – остальные цвета получались смешением выше указанных.
Красный + Белый (дает яркость) = Золотой и Бронзовый
Белый (дает яркость) + Черный + Красный = Пурпурный или Красно-пурпурный
Черный + Желто-зеленый = Синий
Пурпурный + Синий = Травянистно-зеленый
Синий + «Огнеподобный» = Индиго
Желто-зеленый + оттенок индиго = Коричневый
Особенностью теории Демокрита является то, что leukon-белый не бледнит смешиваемые с ним цвета, а наоборот придает им яркость и металлический блеск. Chloron может трактоваться и как желтый, и как зеленый, т.к. иногда это слово означает «свежий» в отношении зелени, а иногда используется в отношении мёда.
Перечень цветов Платона схож с перечнем Демокрита, но вводится дополнительное понятие lampron – яркий. Схемы смешивания основных цветов для получения дополнительных выглядят еще более запутанными, чем у Демокрита. Наиболее же интересным является введение понятия яркости и блеска lampron (это же встречается и у Гомера).
Теория Платона гласит, что в различении цвета задействованы «ясный огонь», излучаемый глазами наблюдателя, и огонь, исходящий от предметов. Цвета – это пламя или свет испускаемый предметами. Leukon, eruthron и lampron – это виды излучения, а melan, соответственно, темнота или отсутствие излучения. Результатом взаимодействия всех этих излучений является «единая однородная субстанция между глазом и предметом, по которой передается информация о предмете».
Теория Аристотеля наиболее сложна и запутана из всех. Первостепенным условием зрения по Аристотелю является активированная прозрачная среда, под которой подразумевается, например, воздух при дневном свете. Цвет приводит эту среду в движение, которое мгновенно достигает глаза.
Свет – это «цвет прозрачности», т.е. прозрачной среды. Цвета предметов являются результатом наличия в их телах «прозрачного». Главными цветами являются черный и белый, остальные цвета получаются путем их смешивания. Аристотель приводит перечень из семи цветов: белый, черный, золотисто-зеленый, малиновый, пурпурный, травянисто-зеленый, индиго и говорит, что количество цветов в природе ограничено.
Рассуждения Аристотеля отличаются от остальных теорий тем, что в них, наконец, появляется интерес к цвету как таковому, а не к яркости или блеску. Такое восприятие является для нас более близким и понятным. Но ранний гомеровский период представляет интерес именно своей особой, контрастирующей с современной, позицией восприятия окружающего мира и соответственно его описания.
Заметка написана по материалам из книги С. Фрая «Книга всеобщих заблуждений», и электронных источников:
http://www.library.umass.edu/benson/jbgcalt.html#jbgc2
http://www.psyinst.ru/library.php?part=article&id=1285
Комментариев нет:
Отправить комментарий