«Выставка акварели» - эта фраза вызывает вполне конкретную визуальную ассоциацию. Тут же представляется полупустой зал с небольшими (максимум 40х50см) бледненькими пейзажами эпохи галантного века. Живое воплощение этой ассоциации выставка английской акварели XVIIIв. в Двенадцатиколонном зале Эрмитажа. И кто бы мог подумать, что акварель может быть совсем иной. А ведь закрадывается червячок сомнения, когда отрываешь коробку с акварельными красками и видишь яркие, сочные, чистые цвета. Но вверх берет распространенное мнение, что акварель должна быть тонкая, полупрозрачная, если не сказать, бледная. И все же она бывает другой…
Итак, мои впечатления. Впечатления не профессионала, но человека интересующегося живописью.
Я побывала на выставке два дня назад, но не стала писать сразу, т.к. хотелось немного успокоиться, осмыслить увиденное и сказать уже что-то содержательное, а не только междометия. И, тем не менее, это все равно по большей части сплошные междометия и восклицания. Да, поражает многое: и размеры картин, и сочные, словно подсвеченные, цвета, и буквально осязаемая реалистичность предметов. И все эти чудеса сотворены лишь с помощью бумаги, коробки акварели и рук Мастера. Да, Мастера именно с большой буквы. А как еще можно назвать человека, обладающего не только несомненным талантом в живописи, но и колоссальной работоспособностью; человека, который, достигнув успеха, продолжает не просто идти вперед, но еще и делится достигнутым. На выставке огромное количество работ Сергея Николаевича, но не меньше места занимают работы учеников и педагогов его школы. Многие из этих работ отличаются индивидуальной манерой исполнения, в них присутствует авторский стиль, но все они, несомненно, объединены одной школой. На мой взгляд, художник становится Мастером, только когда у него появляются ученики.
Возвращаясь к выставке, хочу рассказать, что больше всего поразило лично меня. Впечатлений много, хочется говорить обо всем и сразу. Пожалуй, самые яркие воспоминания оставляют букеты и натюрморты. Пышные шары хризантем, махровые ветки сирени, роскошные пионы, изящные ирисы и тюльпаны, ветки экзотических орхидей и очаровательные в своей простоте полевые цветы. Его букеты свежие, словно только что срезанные. Смотришь на картину и бессознательно пытаешься уловить в воздухе аромат живых цветов. Натюрморты – гимн изобилию. Фрукты, овощи, ягоды, цветы, атласные и бархатные драпировки с кистями и бахромой все это буквально осязаемо. Тут вспоминаются фламандские натюрморты, изобильные и насыщенные цветом. Но фламандцы писали маслом, и как известно именно переход от темперных красок к маслу дал возможность столь реалистично передавать фактуру тканей, стекла и металла. А здесь вся сочность фруктов, фактура кожуры, тяжесть и переливы бархата, хрупкость фарфоровой вазы переданы акварелью. И натюрморт этот ярок и реалистичен, как если бы он был написан маслом, но в нем есть неповторимая акварельная легкость и свежесть.
Но кроме цветов и натюрмортов на выставке представлено много пейзажей. И то ли яркость букетов так оглушает, то ли просто сложно пережить столько впечатлений сразу, но на пейзажи обращают меньше внимания. А зря!
Оказавшись на выставке второй раз, я начала именно с пейзажей. Пейзажи у Андрияки разнообразные огромные и крошечные, зимние и летние, утренние и вечерние. Но на каждом из них передано то особое, узнаваемое состояние природы, присущее ей в тот или иной час, в то или иное время года. Мне кажется, именно в пейзажах Андрияка раскрывается как очень тонкий колорист. Есть в его акварелях что-то родственно с картинами Куинджи. Малиновые с рыжими всполохами закаты и полупрозрачные обрывки облаков, висящие среди горных пиков. Он тоже пишет свет. Но если Куинджи занимался вполне целенаправленными экспериментами, то Андрияка просто пишет, что считает красивым. Пишет, что видит, и в этом прелесть его работ. Они прекрасны в своей простоте.
Но это простота и виртуозная легкость плод большой предварительной работы. Рядом со многими работами висят карандашные эскизы. Именно на них строится и оттачивается композиция, размечается цветовое решение. В дальнейшем эти эскизы используются как краткий конспект для работы над картиной.
Я не буду углубляться в особенности живописной техники Андрияки, не в этом моя задача, да боюсь, что и знания мои тут не слишком глубоки. Но на мастер-классе меня впечатлили точность его руки, его умение работать сразу акварелью без карандашного наброска. Он строил композицию и писал даже не по памяти, а просто фантазирую по ходу работы, но при взгляде на законченный пейзаж казалось, что это непременно должно было быть написано с натуры. Какая же цепкая память и натренированный глаз должны быть у человека, чтобы он помнил, как выглядят вода и деревья ранней весной в солнечный день, когда смотришь на них против солнца.
Подводя некоторый итог, могу сказать лишь то, что еще ни на одну выставку, какой бы интересной она ни была, я не ходила дважды. В этот раз после первого просмотра я испытывала непреодолимое желание, я бы даже сказала необходимость, увидеть это еще раз. И я не одинока в этом желание, многие приходят еще и еще. Есть у художника П.Н. Филонова картина под названием «Квинтэссенция весны», так вот эта выставка для меня квинтэссенция восторга.
В статье использованы изображения картин С.Н. Андрияки с сайта www.andriyaka.ru
